Как изменился российский рынок RPA после ухода западных вендоров
Текущее состояние и перспективы российского рынка роботизации бизнес-процессов — глазами тех, кто обеспечивает миграцию с западных платформ RPA на отечественные.
Уход западных вендоров платформ RPA был резким и неожиданным. Как восприняли его российские заказчики и разработчики? Какие проблемы у них возникли и какие новые возможности открылись? Каковы перспективы импортозамещения в сегменте роботизации бизнес-процессов? Об этом и многом другом рассказывает Глеб Леонов, руководитель практики RPA компании iFellow.
— Как бы вы охарактеризовали ситуацию на российском рынке RPA, которая образовалась после ухода западных вендоров?
Рынок лихорадит. Такие крупные игроки, как UiPath, Blue Prism и Automation Anywhere, поступили чуть мягче, чем другие западные ИТ-вендоры: они не стали «дергать рубильник», обеспечив плавное отключение своего ПО, — перестали оказывать услуги технической поддержки, но не стали прекращать действие лицензий. У некоторых из их российских заказчиков сроки лицензий подойдут к концу уже в нынешнем году, у других будут действовать еще и в следующем. А поскольку дальнейшее продление лицензий не ожидается, все российские клиенты точно знают, когда «карета превратится в тыкву».
Уход западных вендоров привел к высвобождению около 90% российского рынка RPA. Увидев это, отечественные игроки резко активизировались. Самые крупные и амбициозные из них в спешном порядке наращивают команды и стремительно совершенствуют свои продукты. Впрочем, другие разработчики платформ RPA также пытаются усилить свои позиции на рынке.
Что касается заказчиков, то у них в основном нет сейчас понимания, какая из российских платформ RPA им лучше подходит, поэтому многие покупают по два, а то и по три инструмента.
В целом ситуация на рынке с точки зрения поставщиков платформ RPA напоминает знаменитую Золотую лихорадку, а с точки зрения их заказчиков характеризуется полной неопределенностью.
— Не пострадали ли в результате ухода западных вендоров доверие и интерес российских заказчиков к идее и технологиям роботизации бизнес-процессов?
По моим оценкам, перечисленные события никак не повлияли на восприятие технологий. Если вспомнить кривую Gartner, то технология RPA в России свой пик хайпа прошла: те, кому она нужна, ее уже используют и будут применять в дальнейшем.
— Клиенты каких западных вендоров или каких классов их решений оказались в наиболее невыгодной ситуации после их ухода?
Не зря говорят, что счастливы все одинаково, а несчастен каждый по-своему. У всех пострадавших заказчиков возникли свои проблемы, которые в первую очередь зависят не от конкретного вендора, а от масштаба внедрения и процессов, которые были завязаны на RPA-решение. Если работало всего пять роботов и не было централизованного управления, то их аналоги можно разработать достаточно быстро — с этим легко справится пара (десяток, в крайнем случае) начинающих программистов. Если внедрено 200 роботов, то быстро заменить их на собственные разработки никак не получится.
Наибольшие масштабы внедрения западных RPA-платформ были в финтех-компаниях, а также в организациях, стремящихся внедрять цифровые инновации в числе первых. Именно они и пострадали после ухода западных вендоров больше всего.
Что касается вендоров, то в наихудшей ситуации оказались заказчики Blue Prism — этот вендор поступил с ними достаточно некрасиво, а также UiPath, который, правда, обошелся с клиентами чуть мягче.
— Готовы ли были российские вендоры RPA к внезапной волне миграции? В какой степени отечественные платформы RPA смогут заменить западные продукты?
Наши разработчики RPA оказались совсем не готовы к такому повороту. Но поскольку программистов в России достаточно много и стало понятно, что на развитие отечественных RPA-платформ будут выделены немалые деньги, то наши вендоры быстро нарастили свои команды разработки, в том числе за счет специалистов ушедших с рынка западных поставщиков RPA. Сейчас наши компании оказались в очень неплохой ситуации: технологическая база и готовые продукты у них имеются, а, кроме того, у них есть возможность их улучшить, сконцентрировав усилия на пользовательском опыте (User Experience, UX) и совершенствовании всей цепочки создания программных продуктов, чтобы в конечном итоге вывести их на качественно новый уровень. В целом нашим разработчикам уже понятно, что и как делать, есть четкая «дорожная карта», есть движение в нужном направлении. Через полгода-год они уже на 100% смогут заменить западные продукты по функциональности.
— Зачастую переход с западных RPA на российские подразумевает также переход с проприетарных западных операционных систем и сред виртуализации вроде Windows и Hyper-V на Linux. Оказывает ли этот фактор существенное на нынешние проекты в области RPA?
Очень многие организации в России заявили о планах по переходу на Linux, но на практике мало кто хотя бы разработал «дорожную карту». Этот переход связан с изменениями огромных масштабов, поскольку нужно не только обеспечить миграцию серверного программного обеспечения, но и заменить всё ПО на сотнях и тысячах рабочих станций сотрудников, причем количество Windows-приложений, которые потребуют миграции, исчисляется многими десятками, а то и сотнями. Очевидно, что в крупной организации на решение этой задачи потребуется не один год.
С миграцией RPA-систем на Linux дело обстоит проще. Роботы взаимодействуют с графическими интерфейсами клиентских приложений, поэтому если у вас нет клиентских приложений на Linux, то и роботы на этой операционной системе вам не нужны. Впрочем, насколько я знаю, многие лидеры российского рынка ПО приступили к разработке веб-версий своих продуктов, доступных из браузеров, а это означает, что роботы на базе Linux будут востребованы.
Наиболее жесткие требования по переходу на Linux действуют в организациях госсектора и компаниях с государственным участием. Вероятно, к концу года на эти цели будет выделено финансирование, и появятся планы по миграции имеющихся систем на Linux.
Уверен, что эти инвестиции окажут очень сильное влияние на развитие рынка RPA. По сути, речь идет о создании новых продуктов — платформ роботизации на базе Linux. И, кстати, у них есть очень хорошие шансы выйти на широкий международный рынок, потому что среди систем роботизации на базе Linux конкуренция гораздо слабее, чем среди продуктов на Windows.
— В предыдущие годы технология RPA была своего рода локомотивом, который тянул за собой многие другие цифровые инновации. Изменится ли эта тенденция после ухода западных вендоров?
Мы за то и любим стратегические тенденции, что они не особо зависят от конкретных способов их реализации. Однако важно понимать, что более зрелые инструменты легче объединять в экосистемы.
Уровень зрелости технологий, созданных в России, в различных сегментах ИТ-рынка сильно различается, и в этом одна из ключевых проблем, связанных с импортозамещением. С уходом западных вендоров сборка экосистем стала не такой простой, как прежде, — теперь они обходятся дороже, требуют большего количества времени и т.д.
Полагаю, в ближайшее время рынок роботизации возьмет паузу примерно на полгода, чтобы переждать период турбулентности и заодно понять, как собирать экосистемы из имеющихся в наличии компонентов. Ну а затем российский мир RPA вернется на круги своя. В целом у меня ожидания позитивные, поскольку в России создан достаточно большой задел для импортозамещения.
— Как считаете, насколько популярной в России была бы идея импортозамещения RPA, если бы не уход западных вендоров?
Представьте: на рынке уже есть продукты мирового уровня, и у вас есть возможность вложиться в новые разработки, которые вряд ли выйдут за пределы рынка СНГ. Будете ли вы в них инвестировать? Скорее всего, нет. Примерно так обстояла до недавнего времени ситуация с российскими продуктами RPA: инвестиции в них были невелики, их разработкой занимались небольшие команды, и, соответственно, уровень этих продуктов заметно отставал от уровня лидеров. В этой ситуации российские вендоры RPA ориентировались в основном на создание нишевых продуктов. О широком импортозамещении в этом сегменте едва ли было бы можно говорить, если бы западные вендоры не покинули наш рынок.
И здесь важен еще один аспект: в России и Белоруссии есть много замечательных программистов, но мало специалистов в области UX — тех, кто умеет выстроить создание программного продукта таким образом, чтобы он был во всех смыслах удобен, приятен, несложен и не слишком накладен в эксплуатации. А это очень важно!
Что мы видели в России буквально до последних месяцев? UX-специалистов на рынке мало, их труд стоит дорого, поэтому в командах, создававших продукты RPA, их не было. В результате мы получили продукты с достаточно хорошей функциональностью, но внедрять их и пользоваться ими сложно и неудобно.
Сейчас ситуация изменилась. Например, в команду разработчиков российской системы Primo RPA влилось множество специалистов UiPath, и отношение к UX в компании стало кардинально иным. Другие российские разработчики RPA также уделяют больше внимания удобству и надежности своего продукта. Могу предположить, что через год-полтора уровень пользовательского опыта отечественных платформ RPA поднимется на достаточную высоту.
— Можно ли рассчитывать на появление в ближайшие годы сильных российских вендоров RPA-платформ, таких, например, как «1С» в сегменте систем управления предприятиями?
Для начала вспомним, что продукты ведущих игроков мирового рынка RPA — не западные, а международные: они впитали лучшие практики самых разных стран и континентов. Создать продукт мирового уровня, работая на ограниченном (в нашем случае российском) рынке, не получится.
Начиная с февраля, ситуация изменилась: мировой рынок начал жить в новых условиях, и отношение к российским ИТ-производителям и к их сервису за рубежом (кроме, конечно, Европы, Северной Америки, Японии и Австралии) стало существенно другим. Когда мы приходили с каким-нибудь российским программным продуктом в латиноамериканскую или индийскую компанию всего год назад, нас отказывались даже выслушать. Сейчас многие поняли, что глобальные ИТ-вендоры могут в любой момент снова «дернуть рубильник» и отключить доступ к своему ПО для заказчиков из других стран. А это значит, что есть серьезный риск остановки бизнес-процессов, в которых эти продукты используются. Поэтому компании ищут альтернативу западным технологиям, в том числе и среди российских аналогов, приобретают, внедряют эти системы, пусть и в ограниченном масштабе, в расчете на то, чтобы в случае необходимости развернуть их на всю компанию.
Эти новые возможности открылись перед российскими разработчиками самых разных технологий, не только RPA. И сейчас преимущество получат те платформы, которые смогут выйти на новые международные рынки, в первую очередь на рынки стран БРИКС.
